Главная » 2013 Июнь 4 » БАЙКИ СТАРОГО ШТУРМАНА
19:49 БАЙКИ СТАРОГО ШТУРМАНА |
(Командиру БПК "Николаев" Владимиру Ивановичу Куренкову посвящается!) Июнь в Средиземном или стрельба из пушек по воробьям Был июнь. Средиземноморский июнь. Самое его начало. Наш корабль стоял в точке, расположенной за пределами чьих-нибудь территориальных вод, но с глубиной, позволяющей стоять на якоре. Подобных мест (а они так и назывались – "точки"), в Средиземном море было довольно много, но особой популярностью пользовались лишь три. Та, в которой мы стояли, относилась именно к таким. Она имела номер "пять" и была расположена на стыке Эгейского и Ионического моря, у южной оконечности Греции, вблизи островов Китира и Андикитира (слегка севернее Крита). Кроме нее, корабли часто стояли в точке 52, на границе Ливии и Египта, примерно милях в 13 от берега и в заливе Хаммамет у берегов Туниса (точка 3). Вообще-то, "точка" – одно из слов, часто употребляемых на флоте. "ПрИбыть в точку!" (с обязательным ударением на "и"), "Корабль в точке" (доклад штурмана). В одном довольно серьезном и официальном руководстве даже было записано: "штурман должен мыслить не точкой, а площадью". Автор руководства имел в виду, что нужно всегда помнить, что корабль – это не точка на карте, что он занимает определенную площадь... Но сколько же издевательств пришлось вынести и ему и штурманам после выпуска этого руководства! И сейчас еще можно услышать (или произнести) фразу: "Вы опять площадью думали?" – и все поймут, о чем идет речь. Растекаясь мыслью по древу и все более отклоняясь от темы повествования, вспомню, что командир, о котором пойдет речь, очень любил сравнивать наш корабль с полком (по рангу они, действительно, равны). Отучился он от этого только тогда, когда, в присутствии командующего флотом, я торжественно доложил ему по громкоговорящей связи: "Полк в точке!", что заставило всех присутствующих (включая командующего), знавших об этой командирской слабости, минут пять давиться сдерживаемым смехом... Так вот, мы стояли в точке. Зеркальная, темно-синяя вода на границе Эгейского и Ионического моря (а каждое море, входящее в Средиземное, имеет свой неповторимый цвет) еще не успела прогреться под немилосердным солнцем и была довольно прохладной – не более 20-22 градусов. Неповторимые пейзажи, зеленые каменистые острова с белыми пятнами зданий... "Что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость?" (с) Абдулла. До старости, однако, было еще далеко, шел третий месяц боевой службы и отрыва от дома и нам на корабле явно не хватало кое-чего (а точнее, кое-кого)... Это, впрочем, тема для отдельного разговора... Шла, как это принято писать в флотских газетах, носящих в народе собирательное название "Гальюн Таймс", напряженная боевая учеба. Чтобы придать этой учебе большую напряженность, командир повадился по утрам, после подъема флага, который, как известно, происходит в восемь утра, собирать на мостике командиров боевых частей. На флоте так называют старших специалистов корабля. Эти утренние сборища, дающие командиру возможность произносить длинные и довольно бессвязные монологи, всем уже порядком надоели, когда однажды вечером в той же точке, совсем недалеко от нас, расположился американский авианосец. Названия его я уже не помню, да оно и не имеет значения... Факт его появления вызвал у командира некоторое, вполне понятное раздражение. Точка, хотя и была расположена в "нейтральных" (хотя такого термина официально не существует) водах, все же считалась нашей, "советской". Хорошо хоть, командир авианосца не попытался, как это принято по правилам морской вежливости, нанести визит на наш корабль. Это вызвало бы у командира ужас и шок. Он бы мучительно думал, что делать: "Принять? Не принять? А самому отдавать визит?". И разъяснений спросить было бы не у кого и некогда. Время-то шло советское и за несанкционированный контакт с иностранцами на боевой службе можно было запросто слететь с должности (и еще считать, что повезло...). Я помню метания по мостику командира бригады кораблей, когда французский эсминец, ошивавшийся за нашими кораблями вторые сутки вдруг с галльской непосредственностью запросил: "Прошу разрешить моим офицерам экскурсию по вашему кораблю". После часа гамлетовских терзаний родилось волевое решение: "Сделать вид, что ничего не получали...". Наглые лягушатники на этом, однако, не успокоились и на следующее утро вновь испортили настроение командованию. На этот раз они спросили не много и не мало, а координаты собственного корабля... Да, именно так: "Прошу сообщить мои координаты". Запрос, прямо скажем, нетривиальный... Не принято как-то на море спрашивать об этом, проплавав рядом трое суток... Уж не знаю, то ли они пропьянствовали ночь и потерялись, то ли это, как решил командир бригады, была провокация, но не дождались подлые буржуины от нас нашей главной Военной Тайны. И зарыдали они, и поплыли, куда глаза глядят, искать родную Францию, и никогда больше мы не видели этого эсминца... Так вот, авианосец стал рядом с нами... На следующее утро, когда командир в очередной раз открыл рот, чтобы сказать что-то умное, рядом с мостиком, буквально в пяти-десяти метрах завис здоровенный американский противолодочный вертолет "Си Кинг". "Морской король", значится... Ревел этот морской король, прямо скажем, не по-королевски и перекричать его командиру так и не удавалось. Командиры БЧ вместе с командиром выскочили на крыло мостика. В открытом люке вертолета сидел, свесив ноги наружу, здоровенный негр и фотографировал все, что ему попадалось в видоискатель. А попадались ему, между прочим, наши новые антенны, ракетные установки и прочие живописные детали корабля. Увидев командира с сопровождающими, он показал ему вытянутый средний палец. Несмотря на полное отсутствие в то время видеоаппаратуры и, следовательно, незнание американских специфических жестов и идиом, мы единогласно решили, что на дружеское приветствие это не похоже. Несмотря на все попытки жестами и с помощью громкоговорящей связи объяснить представителю черного меньшинства, чтобы он шел (летел) своей дорогой, угнетенный скалился и делал свое дело. Когда накал страстей достиг кульминации, командир схватил микрофон и по всем четырем линиям трансляции (боевой, матросской, офицерской и по верхней палубе) проревел: "Арсенальщику наверх!! Автомат с двумя снаряженными магазинами на мостик!!" Не знаю, то ли образованный негр понимал русский, то ли командирские интонации были ему близки и понятны, но на его лице явственно мелькнуло беспокойство... Через три минуты запыхавшийся заведующий корабельным арсеналом ("арсенальшик" – на корабельном языке) принес искомое оружие. С дьявольской улыбкой командир высоко, так чтобы это было видно негру, поднял автомат и вставил в него магазин. Негр совсем перестал улыбаться и что-то закричал летчику. Командир постоял и одной очередью выпустил все тридцать патронов в воду под вертолетом. Очередь еще не успела закончиться, как вертолет с почему-то поджавшим ноги негром рванулся в сторону и, заложив крутой вираж (негр выронил в воду аппарат и уцепился двумя руками за края люка), стремительно полетел на родной авианосец... Через час тот снялся с якоря и максимальным ходом ушел в Неаполь, свою средиземноморскую базу... Не знаю, может быть, этот уход и планировался заранее, не знаю... На другой день представитель американского флота заявил протест по поводу нарушения кораблем ВМФ СССР соглашения о предотвращении инцидентов между кораблями США и СССР. После расследования ему был направлен ответ, в котором было отмечено, что американский вертолет своими опасными действиями пытался сорвать учение по отражению атаки подводных диверсантов, проводившееся в это время на нашем корабле, и всю ответственность за случившееся несет американская сторона. Продолжалась холодная война… Продолжалась боевая служба… P.S. Потом этот случай описал известный флотский писатель А.Покровский в своей книге "Расстрелять!". Его, однако на нашем корабле не было и, пользуясь правами очевидца, я рискнул рассказать об этом по-своему... Однорал Владимир. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |