Главная » 2009 » Январь » 26 » Записки Флагманского штурмана.
15:15 Записки Флагманского штурмана. |
(Отрывок из повести) Корабль – это особое существо: и живое, и ласковое, и суровое, и благодарное. Корабль – и дом твой и крепость, и университет и оружие, и отец и защита, и приют сотен товарищей твоих и соратников. Ни одно флотское сердце никогда не сможет забыть родной корабль. Леонид Соболев. Североморск – столица Северного флота. Это мой город и он мой ровесник. Здесь прошло мое детство и юность, и сюда я вернулся лейтенантом флота. Он расположен на берегу Кольского залива, как раз посредине между Мурманском и входом в Кольский залив. Середина ноября, понедельник, семь часов утра, темно. Поэтому город залит светом уличных фонарей. Половина улицы Сафонова освещена огромным прожектором, который установлен на крыше дома №19. Сегодня будет всего 3 часа светлого времени. Близится полярная ночь, когда электрические фонари не будут гаснуть круглые сутки. Солнце мы увидим лишь 20 января будущего года. Температура всего минус 12° С. Еще не зима, но снег уже лег там, где привык ложиться за почти тридцать лет существования города. Свинцовые тучи, нависшие над ним, казалось, цеплялись за крыши и хотели сбросить их вниз. С Кольского залива дул и уже начинал подвывать ветер. Североморск просыпался трудно и вязко. Так было всегда после выходного дня: последствия поздних развлечений в Доме офицеров или Матросском клубе, ресторанах "Ваенга", "Океан", "Чайка" и традиционного хождения в гости. Для города за Полярным кругом – это вполне культурный досуг. Редкие черные силуэты в морских шинелях и для форса, пока еще в офицерских фуражках, а не в шапках, начинали движение к месту службы, с чувством досады покидая теплые квартиры и домашний уют и вступая в борьбу со встречным студеным ветром. Идущие с улиц Комсомольской, Пионерской, Строительной и Саши Ковалева, Советской и Верхней Ваенги, Кирова, Колышкина, Сивко, Сгибнева, Адмирала Головко и Душенова - эти отдельные человеческие фигурки в районе улицы Сафонова превращались в бурлящую черную от шинелей реку, которая одним рукавом устремлялась к штабу Северного флота и там исчезала, растворяясь в многочисленных его кабинетах и в подземных бункерах, а два других, огибая сопку на мысе Алыш с двух сторон, вливались в военный городок Атлантической оперативной эскадры, где у причалов и на рейде главной базы Северного флота стояли боевые корабли. Да и эти рукава также внезапно исчезали на трапах кораблей. Город и его улицы были спланированы так, чтобы любой корабельный офицер днем или ночью мог в течение 30 минут прибыть на корабль по команде "Большой сбор" или по тревоге. Столько времени отводилось каждому из кораблей для подготовки к съемке со швартовов и экстренного выхода в море. Что ни улица в Североморске, то память о героях.Подполковник Борис Феоктистович Сафонов в первые месяцы Великой Отечественной войны сбил над Баренцевым морем и над Кольским полуостровом столько фашистских стервятников, что Сталину не оставалось ничего другого, как одного из первых дважды наградить его Звездой Героя. Герой Советского Союза лейтенант Сгибнев тоже был летчиком морской авиации. Иван Сивко - морской пехотинец. Защищая Родину, взорвал противотанковую гранату и, погибнув, уничтожил окружавших врагов. Константин Иванович Душенов создавал Северный флот в 30-х годах прошлого века и был первым его командующим. К сожалению, был репрессирован и умер в лагерях. В Ленинграде мне приходилось встречаться с людьми, которые знали его лично, и были вместе с ним на лесоповале. Велика его заслуга в создании Северного флота, но кому-то не нравился этот талантливый военоначальник. Адмирал Арсений Головко командовал Северным флотом в годы Великой Отечественной войны. Это его корабли с рубежа Нордкап – Медвежий сопровождали конвои союзников, идущие в порты Мурманск и Архангельск с продовольствием и оружием для советской армии. Сын Арсения Григорьевича – Михаил Головко тоже стал военным моряком. Мы учились с ним в Ленинграде в ВВМУ им. М.В. Фрунзе (сегодня это вновь Морской кадетский корпус), где он был командиром моего взвода. Жена адмирала – Кира Головко – известная актриса Московского Художественного академического театра. Миша женился на пятом курсе на Наташе Ванифатьевой – дочери вице-адмирала А.Г. Ванифатьева. Он командовал нашим училищем в 1951-1952 гг. и 1959-1967 гг. Это была красивая свадьба на зависть всему Ленинграду: белые курсантские форменки и белые перчатки, белые офицерские и адмиральские тужурки с орденами и медалями, белые фуражки и золотые шевроны на рукавах, кортики и море цветов. Весь цвет военно-морского флота приветствовал этот брак, отдавая должное красоте молодых и памяти адмирала Арсения Головко. Миша, закончив училище, начнет службу на Черноморском флоте в Севастополе в дивизии надводных кораблей, чтобы потом продолжить ее в Ура-губе на Севере и закончить в журнале "Морской сборник". Он стал военным журналистом. На этой свадьбе был его одноклассник по училищу и старшина нашей роты Федор Гладков, внук писателя Федора Гладкова. Когда его спрашивали: "Федя, какая твоя любимая команда?", имея ввиду футбольную или хоккейную, Федор неизменно отвечал: "Смирно!". Он начал службу на подводных лодках Северного флота и вскоре поступил в Академию Советской Армии. По окончании ее находился в командировке в Афганистане. Нет сегодня его среди живых. Федя погиб. Вертолет, на котором он летел, был сбит моджахедами. Со своими товарищами он отстреливался до тех пор, пока билось его сердце. Позже о последнем бое Федора в журнале "Юность" будет опубликован очерк. Моряки нужны были не только в море, но и на суше. Направляясь к месту своей службы адмиралы и капитаны разных рангов, капитан-лейтенанты, старшие и просто лейтенанты, а также мичманы, старшины и матросы хоть и не в строю, но шли почти парадным маршем мимо высоченного памятника Неизвестному матросу-североморцу, стоящему прямо на берегу Кольского залива в начале улицы Сафонова, приветствовали его скрипом снега под каблуками и, не взирая на совершенно ненастную погоду, окидывали добрыми и благодарными взглядами. На мысе Алыш на сопке располагался пост наблюдения и связи (пост НИС), который одновременно выполнял функции брандвахты. На нем на одном фале были подняты вертикально два красных огня, что означало "Ожидается шторм от северо-запада", а на другом тоже вертикально – белый-красный-белый, запрещавший движение по рейду и гаваням маломерным кораблям, катерам и шлюпкам. Становилось очевидным, что предстоящий день принесет нам сюрпризы. Но мы еще не знали, что вскоре на брандвахте появятся сигналы о приближении урагана. У причалов губы Ваенга, границы которой с севера обозначал мыс Карбас, а с северо-запада мыс Алыш, стояли боевые корабли самого могучего соединения военно-морского флота СССР – Атлантической эскадры Северного флота. Для неискушенного читателя хочу пояснить, что слово "губа" имеет два наиболее распространенных значения. Первое значение – место, куда под арест сажают недисциплинированных военнослужащих. А второе – в акватории Северного Ледовитого и Тихого океанов небольшие заливчики в заливах более крупных. Командующим Атлантической эскадрой был лучший из адмиралов военно-морского флота СССР контр-адмирал Зуб Виталий Иванович. Он был интеллигентом от моря и от светской жизни и настоящим командиром. А еще он был знаменит тем, что его отец Иван Зуб, будучи главным политработником в войсках противовоздушной обороны Москвы, возглавлял охрану известного "слуги народа" Лаврентия Берии, которого после ареста на всякий случай спрятали от преданных ему НКВД-шников в одном из подземных бункеров Подмосковья. А те действительно сильно хотели выручить своего патрона. Поскольку арестовывали Лаврентия Павловича несколько высших офицеров, то исчезновение старшего Зуба вызвало подозрение у подчиненных Берии о его причастности к аресту. Поэтому примчались важные особы из Москвы на Север, где в то время младший Зуб, будучи старшим лейтенантом, командовал морским охотником, и стали просить его рассказать о том, где бы они папу его смогли бы увидеть. Очень встретиться с ним им хотелось. Соскучились, мол и поговорить охота… Но Виталий Иванович отвечал им, что про папу он ничего знать не знает. И тогда они с ним очень долго разговаривали да разговаривали и неизвестно, чем бы это все кончилось для командира охотника, если бы вдруг из радио все не узнали о том, что Лаврентий Павлович уже и не "слуга народа", а очень даже народный враг. После такого сообщения из средства массовой информации любопытствующие в неизвестном направлении с Севера быстро уехали. А Виталий Иванович продолжил службу и дослужился до адмирала. Не только эскадрой покомандовал. Службу заканчивал первым заместителем начальника Боевой подготовки военно-морского флота СССР. А пока стояли на причалах корабли его эскадры и отдыхали, находясь в планово-предупредительном ремонте после тяжелого года боевой и политической подготовки: учений, дальних походов, боевых дежурств по флоту и участий в спасательных операциях. На третьем причале - большие противолодочные корабли (БПК) "Адмирал Исаков" и "Маршал Тимошенко", на четвертом - "Адмирал Юмашев" и штабной корабль Атлантической оперативной эскадры "Волга". Пятый причал заняли БПК "Кронштадт" и "Адмирал Макаров". "Адмирал Макаров" – это мой корабль, а я на нем – старший штурман. На шестом причале стояли БПК "Огневой" и большой ракетный корабль "Смышленый". Далее на седьмом причале, самом большом в губе Ваенга, ошвартовались БПК "Адмирал Нахимов" и "Адмирал Исаченков". Причал этот строили с запасом для очень больших кораблей класса авианосцев. Он единственный был железобетонным. Но как у нас бывает "блин комом вышел". Туда впоследствии швартовать стали атомные ракетные крейсера "Киров", "Фрунзе" и "Петр Великий", а авианосцы, увы, не смогли становиться. Восьмой и девятый причалы принадлежали дивизии противолодочных кораблей. Им было мало места, приходилось стоять по 4 борта у одного причала. Кроме трех больших ракетных кораблей "Зоркого", "Бойкого" и "Дерзкого", там стояли пять БПК проекта 1135 – "братья" нынешнего флагмана военно-морских сил Украины "Гетмана Сагайдачного". Отличие от последнего - наличие на борту ракетного противолодочного комплекса. На десятом причале стояли два ракетных крейсера "Адмирал Зозуля" и "Вице-адмирал Дрозд". Иногда среди всех этих красавцев втискивались корабли артиллерийской бригады "Бывалый" и "Спокойный". Комбригом в то время у них был капитан 1 ранга Фролов Александр Иванович. Для нас он замечателен двумя эпизодами своей дальнейшей биографии. По первому эпизоду он командовал военно-морской базой в Донузлаве (Крым), а начальником штаба у него служил контр-адмирал Б. Кожин, впоследствии первый командующий военно-морскими силами Украины. По второму эпизоду он был первым в истории крымского парламента вице-спикером. Причалы, у которых стояли корабли, располагались перпендикулярно береговой черте и были прочны, и почти все они были плавающими причалами. Дело в том, что высота прилива в Кольском заливе достигает 3,5 метров. Поэтому в момент прилива и отлива корабли вместе с ними то всплывали, то опускались. Если бы причалы были иными нетрудно представить в каком напряжении находились бы экипажи кораблей по несколько раз в день потравливая или выбирая концы. Тем, кому выпадало стоять на седьмом причале, не завидовали. К причалам корабли швартовались без участия буксиров практически в любую погоду. Также без посторонней помощи снимались со швартовов и уходили в море. Уже за пределами территории Атлантической оперативной эскадры, по периметру губы Ваенга, шли причалы бригады десантных кораблей, судов аварийно-спасательных, которые спустя почти 25 лет, постаревшими, примут участие в спасательной операции по "Курску", но не смогут спасти его экипаж. Дальше шли причалы восемнадцатый и девятнадцатый в губе Окольной, которая являлась составной частью губы Ваенга на ее северо-восточном берегу. Именно на этих причалах загружались баллистическими и крылатыми ракетами подводные лодки и надводные корабли. В подземельях Окольной ракет было несметное число. Страна с хорошим запасом заботилась о своей безопасности. И ее уважали! Время вроде мирное – год 1978 от рождества Христова и о подвигах ратных вроде и говорить не уместно. Но они были. Не ровня, конечно, подвигам в обороне Севастополя или в Великой Отечественной войне. Но своих соотечественников спасали, не жалея живота своего, и корабли свои с их экипажами героическими героически спасали. И друзьям заграничным на выручку приходили. Вот стоят "Адмирал Макаров" и "Адмирал Нахимов". В 1974 году, когда на Кипре бушевала война, "Нахимов" ворвался в Лимассол под прикрытием "Адмирала Макарова" и вывез оттуда наших соотечественников торговых представителей и посольских людей с семьями, и туристов немногочисленных. Были там и одесситы. Ни один самолет без опознавательных и с опознавательными знаками не посмел приблизиться или атаковать наши корабли. А теперь как было бы? В 1976 году "Адмирал Макаров" в Анголе с моря поддерживал "наших" ангольцев в районе Лобиту, где шли серьезные бои, и препятствовал возможной агрессии со стороны Южно-Африканской республики и Родезии на приморском фланге, сопровождал в акватории Гвинейского залива, обеспечивая безопасность морских перевозок, кубинские транспортные суда с добровольцами, которые следовали в Анголу. А еще служил приводным маяком для нашей военно-транспортной авиации. Летит самолетик наш над Гвинейским заливом в Луанду и обратно, а летчик у нас спрашивает: "Подскажите-ка ребята, в каких координатах полет я свой совершаю?" А мы ему по радио: "Широта такая и долгота такая-то". А он с высоты 10000 метров нам спасибо говорит. Приятно ему становиться, что не заблудится, на нужный аэродром прилетит. В Африке, если не на тот сядешь, то сразу можно на чей-то стол в качестве обеда угодить или к стенке поставят. А еще мы его предупреждали, когда какая-нибудь малоразмерная воздушная цель пыталась к нему приблизиться, чтобы был внимательнее. Далеко наши радиолокационные станции воздушное пространство просматривали, сотнями километров измерялись обозреваемые просторы. Освобожденный секретарь партийной организации корабля старший лейтенант Игорь Белозерцев, выпускник Киевского Военно-морского политического училища, за выполнение этой боевой задачи был награжден медалью "За боевые заслуги". Смешное и героическое рядом по жизни ходит. Командиру корабля капитану 2 ранга Музалевскому разрешили вне очереди приобрести "Жигули" одиннадцатой модели. Родина "знает" кто более герой! Не обижались! Старший помощник на "Адмирале Макарове" капитан 3 ранга Вячеслав Кондрашов - кавалер ордена "Красной Звезды". Еще старшим лейтенантом, когда служил на ракетном крейсере "Вице-адмирал Дрозд", спасал нашу подводную лодку. Нужно было высадиться на нее в условиях бушующего моря с вертолета, принять буксирный конец, закрепить его на баке и дальше выполнять обязанности вахтенного офицера до завершения буксировки в базу. Экипаж лодки, оставшийся в живых, не имел возможности выйти на верхнюю палубу после пожара. Трудно было оказаться не смытым с палубы подводной лодки. Но еще труднее было вертолету взлететь со вздымающейся на волне вертолетной палубы крейсера, а вернувшись, совершить посадку. Перед взлетом, когда отдавались талрепы, крепящие вертолет к палубе, его за стойки шасси удерживали от падения за борт руками привязанные к той же палубе офицеры и мичманы. Они были из числа добровольцев. Матросов берегли: молодые, пусть еще поживут. Хотя сами были на пару лет старше их. А потом была посадка. И опять захват на удержание вручную. А палуба кренилась, взлетала вверх и проваливалась вниз, а вертолетные лопасти свистели у самого уха. На лодку должны были лететь три офицера. Полетели только добровольцы и только неженатые. Слава Кондрашов был одним из них. Можно было подождать, когда успокоится море. Но там, на лодке, были наши ребята. И они были героями. Через несколько лет после описываемых событий Слава стал командиром "Адмирала Макарова". Своих не предавали! Не чета нынешним предателям и предательствам. Один генерал КГБ Калугин чего стоит. Сдал и Родину и товарищей. Демократ теперь он. По Нью-Йорку нынче гуляет, экскурсии автобусные для туристов проводит. Показывает где, когда и за сколько сдавал наших разведчиков и их американских друзей. Родины у него теперь нет. |
|
Всего комментариев: 0 | |